Мастер-класс по журналистской этике от Симоньян, футуристический прогноз от Прилепина, модный показ от депутата Васильева… и другие события медиафорума, на который автор этой статьи поехала ради денег
Обозреватель «Московского комсомольца в Пскове» съездила на медиафорум в Сочи за премией от Общероссийского народного фронта, где чуть не переквалифицировалась в «инфлюэнсеры».
А вы разве не знали, что скоро не будет ни журналистов, ни блогеров? Одни сплошные инфлюэнсеры!
Что с тобой, Билли?
Строго говоря, «инфлюэнсер» — это «блогер, пользователь социальных сетей, потенциально способный повлиять на мнения и поведение целевой аудитории того или иного рекламодателя, сотрудничающий с рекламодателями и производителями какой-либо продукции с целью её продвижения».
Но на медиафоруме сказали, что скоро так будут звать всех без разбора медийных персон, которые что-то там пишут или снимают, чтобы повлиять на общественное мнение. И что неблагодарное это дело – пытаться отличить блогера от журналиста в нашем 21 веке.
Да и пропагандиста от журналиста ни к чему различать, как чуть ниже очень убедительно объясняет главный редактор RT. Вы безнадёжно устарели, если всё ещё думаете, что это разные профессии.
В случае с медиафорумом ОНФ, «продукция», которую они продвигают – это, я так поняла, указы и суперуказы президента. Потому что в первые же минуты работы медиафорума я услышала:
«Вы здесь для того, что мы вас просим контролировать указы президента».
И «друзья, давайте быть за страну и за нашего лидера Владимира Путина!»
Вот такая скитлстрянка. А она заразная? Неа, не думаю.
Хотя… в ходе нашего медиафорума Захар Прилепин, например, захотел подписаться на один мамский канал в Инстаграме, у которого миллион 800 тысяч читателей (хозяйка этого канала, в частности, объясняет своим подписчикам, как получить за второго ребёнка 1 миллион 200 тысяч рублей только в виде федеральных льгот).
….А сам через несколько минут достал из кармана кнопочный телефон (говорит, в «окопе» такой надёжнее).
А когда автор того инстаграм-канала стала говорить: «Как же я вам, писателям, завидую. Как бы я хотела тоже быть писателем и вот так же непринуждённо сочинять свои посты. А то пишешь-пишешь три дня один пост – и всё равно никак…», – Прилепин ей вообще нахамил:
«Не завидуйте. Слава богу, что вы не писатель. Если бы вы были писателем, у вас бы не было миллион восемьсот тысяч подписчиков. Потому что все писатели – очень плохие блогеры. Они не могут так себя глупить…»
Собственно, наш медиафорум с самого тактичного и начался – с дискуссии про медиаэтику «в эпоху цифровой революции» с участием Маргариты Симоньян, которую внезапно модерировала Леся Рябцева, почему-то никак не обозначенная в программе медиафорума.
(В новостях на сайте ОНФ её называют «автором Telegram-канала» и «членом Центрального штаба ОНФ», но на странице, где перечислены члены этого самого штаба, Леси нет и в помине.)
Вырвано мною из контекста этой дискуссии
«Простите, я себя до сих пор, к сожалению, причисляю к журналистам», – Леся Рябцева.
«Мы, действительно, в прошлом журналисты», – главный редактор телеканала Russia Today Маргарита Симоньян. 
Член Центрального штаба Общероссийского народного фронта, заместитель председателя Государственной Думы Ольга Тимофеева: 
«Мы для вас тот самый пример, как из простого регионального журналиста стать депутатом Государственной Думы. Когда я работала региональным журналистом, мне во сне не могло привидеться, кем я стану. Друзья, давайте быть за страну и за нашего лидера Владимира Путина!»
Член Центрального штаба Общероссийского народного фронта, руководитель Центра правовой поддержки журналистов, депутат Государственной Думы Наталья Костенко: 
«Когда я бросила журналистику, потому что в профессии всё что могла освоила и по второму кругу мне было уже неинтересно, то пришла в Общероссийский народный фронт… Когда мы работали в президентском пуле, то катались по миру, наслаждаясь новыми странами… Сейчас такого уже нет. Мы сейчас даже в Европу боимся ехать, исходя из того, что туда понаехали арабы…»
Наталья Костенко: «Вы, региональные СМИ, ориентируетесь на своего читателя в отличие от федеральных СМИ, которые ориентируются на рекламодателя».
«Люди хотят аналитики, мы должны помогать людям понимать, чем они недовольны», — она же.
Маргарита Симоньян: «Журналистика всегда ориентировалась на предпочтения аудитории и этом смысле была честна». «Вот вам пример. Роскошный телеканал «Культура» — но мы не можем сказать, что он популярнее «Дома-2».
Селфи из гроба
Ведущие дискуссии про «этику» старательно делали вид, что главная проблема современной российской журналистики – как бы это так угодить аудитории, чтоб не скатиться в откровенный трэш.
И как добиться, чтобы ограничения по распространению крипоты касались не только официальных СМИ, но и блогеров, которые якобы только потому и выигрывают, что им можно всё.
Аудитории-то, мол, хочется лишь одного: вывороченных кишок и«трупешников», по выражению Леси Рябцевой:
«Мы скоро селфи из гроба будем делать с этими новыми технологиями».
Маргарита Симоньян: «В итоге аудитория популярных блогеров больше, чем у СМИ».
Потому что в то время, как «хорошие» каналы договорились, например, не показывать «открытую рану», плохие её показывают. И что получается: у хороших каналов «булочки» по пять рублей, а у плохих – «по три», потому что они «не платят налоги».
«Конечно, все идут покупать булочки в те ларьки, где по три рубля!».
В пример Маргарита привела Кемерово, где анонимные телеграм-каналы сделали кассу за счёт фейковых новостей, пока официальные СМИ соблюдали журналистскую «этику».
Тут к микрофону прорвалась журналистка из Кемерова и сказала, что всё не так. Что фейки появляются не потому, что блогеры не соблюдают этику, а потому, что власть скрывает от СМИ информацию.
Так, мол, было и во время пожара в Кемерово. Пока чиновники решали, что сказать народу, в сети распространялись слухи: сперва, что жертв нет, потом, что в пожаре погибло 300 человек, потом, что всех спасли и отвели в соседний детский сад…
«Потому что страшно, потому что больно, потому что никто из официальных лиц ничего не комментировал!»
Маргарита Симоньян на это ответила, что российские власти ещё только учатся общаться с прессой. Что наша «молодая демократия» до доверительных отношений власти с народом просто ещё не доросла.
«У нас должно смениться не одно поколение людей, чтобы народ начал верить официальной информации», – сказала она. Ведь у российского народа мантра:«правды нам никто не скажет». «В отличие от…»
Тогда встал один из лауреатов конкурса «Правда и справедливость» (Алик Абдулгамидов из Дагестана) и спросил Маргариту Симоньян, «где проходит грань между журналистикой и пропагандой»: «Я задал такой же вопрос Ольге Скабеевой – она обиделась».
Маргарита Симоньян ответила, что нету никакой грани, забудьте!
Поступило и такое предложение президиуму: а давайте запретим органам власти и местного самоуправления быть учредителями СМИ. «Потому что сейчас кто журналистам платит, тот тебя может и уволить». Вот и вся «этика».
Но после этих слов взъярились другие представители региональных СМИ.
Например, Оренбург: «Да мы и так стоим на коленях, да если не будет дотаций – мы реально умрём. Да мы и так еле выживаем!»
Тут Маргарита Симоньян заторопилась на поезд, но ивановские журналисты ей вдогонку успели рассказать, что их коллегу судят по статье 282 за наркотики, как считают все, кто его хорошо знает, подброшенные. А парень, между прочим, имеет медаль «За возвращение Крыма».
«Это война против собственного народа!» – сказали ивановцы и попросили помочь им спасти товарища.
Маргарита Симоньян в ответ рассказала, что на RT как раз есть такой проект, благодаря которому уже не одного человека «вытащили». Обращаетесь, дескать.
…На следующий день та же Леся Рябцева закруглила дискуссию про этику, когда велела всем участникам медиафорума написать, чтоб на московском доме, в котором жил Доренко, поскорее повесили памятную табличку.
Потому что, по её словам, вот таким и надо быть, как этот «честно говоря, старый хрен», который «брал деньги за набросы в своём телеграм-канале».
Ой всё
В один из дней медиафорума его участникам к тому же полтора часа разъясняли, как работают новые законы о фейках и оскорблении власти.
«Счёт пойдёт на часы», – обещал руководитель Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) Александр Жаров.
Не удалили фейковую информацию – СМИ будет заблокировано.
Журналисты и тут начала роптать, что «не от хорошей жизни люди идут за информацией в интернет». И рассказали, что СМИ поневоле черпали сведения в анонимных телеграм-каналах, например, когда произошла трагедия с самолётом в Шереметьево, потому что МЧСники дали официальную информацию о количестве погибших только через 23 часа. Через 23 часа (!).
Может, пора не только с фейковыми новостями бороться, но и как-нибудь обязать чрезвычайные службы общаться с журналистами более охотно? 
– Мы услышали, приняли к исполнению, – ответил Жаров.
Тогда из первого ряда вопрос задал доктор Рошаль. Он рассказал про фейковую новость о том, как одной бабушке в больнице неправильно отрезали ногу. И спросил, что журналистам за это будет по новым законам о фейках.
Ему объяснили, что средству массовой информации будет предложено удалить новость, а если журналисты не послушаются, то их издание заблокируют.
— И всё?
— Мы предлагаем опубликовать информацию об авторе этой фейковой новости и максимально её распространить…
— И всё?
— А вы предлагаете расстрелять? Подавайте в суд.
Ещё раз про распятого мальчика
Чуть позже на секции «Новые медиа» генеральный директор агентства «Социальные сети» Денис Терехов сказал:
«Каждый раз, когда начинают говорить, что блогеры неправду пишут, я вспоминаю историю про распятого мальчика. Её не блогеры рассказали, извините. Поэтому мне кажется, что история про фейк-ньюс – это настолько стыдно, что не хочется обсуждать. Ну все ж всё понимают, да? Давайте просто не будем ещё раз придуриваться и на этой секции». 
Плодитесь и размножайтесь
Про новые тенденции в СМИ он вообще сказал матом:
(Я, конечно, запикала).
Потому что он подозревает, что «победа трэша» и «падение доверия к медиа» связаны как раз с тем, что официальные медиа разговаривают со своим читателем-слушателем «на стариковском языке».
«И я не знаю, что с этим делать».
Хорошо, что Захар Прилепин, как всегда, всё знает. И «в качестве старообразного мракобеса» торжественно пообещал, что он и такие, как он (плоды «беби-бума начала перестройки»), которые «сейчас в большинстве», будут в большинстве ещё «очень долго». И преспокойно продолжат общаться с аудиторией «на стариковском языке».
«Я не буду за вами, задрав штаны, бежать, мне некуда торопиться… Я ни один из ваших трендов догонять не буду», – добавил он и пригрозил, что будет «в тренде» ещё тридцать лет, как и половина населения страны, которым пока не надоело жить по старинке.
— Но рекламодатели на них денег не дадут – заметил Терехов.
— Но это люди, которые будут выбирать власть и в 24-м, и в 28-м и ещё в 32-м году…
Бескнопочные против кнопочных
Да, владельцы бескнопочных телефонов, говорит Прилепин, победили на киевском майдане, когда делали свою «квазиевропейскую революцию» «по новейшим технологиям». Но одновременно в Донецке и Луганске победили владельцы бескнопочных – «шахтёры», из которых никудышные блогеры, но которые всё равно оказались «в этом мире» «конкурентными».
И поэтому несмотря на то, что «вбросы квазипрогрессивной идеологии» продолжаются… например, в Екатеринбурге, где «кнопочные» воюют против храма с «бескнопочными», ещё, мол, неизвестно, кто победит, говорит Прилепин.
По прогнозу Захара Прилепина, «максимальное обострение всего этого» произойдёт в 24 году. Тогда и посмотрим, кто кого.
Самому Прилепину никакие новые медиа не нужны, хотя он и сказал, что умеет ими всеми пользоваться. Он призвал не новые форматы осваивать или мемы придумывать, а «просто плодиться, размножаться и захватывать чужие территории».
Так и сказал – «чужие».
Счастье есть
На пленарном заседании медиафорума ОНФ Прилепин отвечал перед Путиным за блогеров. У писателя была задача показать, что среди них попадаются и позитивные.
Одна такая блогерка («Дурочка с Севера») сидела рядом с Прилепиным и рассказывала, какое ж это удовольствие – ходить на каблуках по двору после того, как этот двор наконец-то отремонтировали («мы годами ждали»).
«Удивительные русские люди! На каблуках можно пройти – и у людей счастье уже!» – восхитился Захар.
Заговорили про школьное питание («превосходное» в Москве и никакое в 10 % регионов России). Экспертом ОНФ по этой теме выступила телеведущая Елена Малышева. И вдруг предложила заботу о питании школьников перевести с уровня директоров школ на губернаторский.
Путин не согласился, сказал, что кое-где можно и на мэрский.
А я вспомнила, как школы Пскова когда-то переходили на централизованное обеспечение обедами и как школьные повара жаловались на тухлую квашеную капусту, которую им централизованно сбагривают по весне.
Я тогда писала, что лучше всего и дешевле детей кормят в школах, которые продолжают сами закупать продукты и сами из них готовят. Не знаю, как сейчас, а тогда, например, Псковский педагогический комплекс сохранял независимость от общегородского комбината школьного питания, за счёт чего и выигрывал по всем статьям.
А теперь, того и гляди, сам Путин будет школьные обеды стряпать. Вертикаль власти – такая вертикаль.
«Денег нет, но вы держитесь» – а механизм-то работает!
Ещё одна тема, которую я хорошо изучила, – про школьные рабочие тетради. Лауреаты конкурса «Правда и справедливость», не помню из какого субъекта, оказывается, всё-таки добились, чтоб региональные власти обеспечили этими тетрадями школьников бесплатно.
Но они этого добились только в четвёртой четверти.
Сопредседатель ОНФ член президиума Совета при президенте РФ по науке и образованию Елена Шмелева, знаете, как придумала решить эту проблему? Говорит, надо перестать «навязывать» рабочие тетради и вообще проверить «целесообразность» их использования. Или постараться заменить электронными.
Это же называется «денег нет, но вы держитесь».
То же самое с врачами на селе. Встал доктор Рошаль, похвалил программу«Земский доктор», но поскольку она не справляется, попросил вдобавок распределять на село студентов, которые отучились в медицинских вузах бесплатно.
«А механизм-то работает!» – обрадовался Путин, имея в виду пока только программу «Земский доктор». А про обязательное распределение студентов-медиков сказал «давайте подумаем».
(А механизм-то работал, подумала я про крепостное право.)
Ещё одна больная для меня тема – разрушающиеся памятники истории и архитектуры. Путин посмотрел сюжеты из регионов и, надеетесь, решил добавить на памятники денег? Опять не угадали.
Президент сказал, что сегодня уж слишком «ужесточены» правила использования этих объектов и правила их восстановления. «И всё это сделано с подачи различных общественных организаций и специалистов».
Надо бы, дескать, упростить.
А кое-где уже начали упрощать…
Что он нёс
Лично меня больше всего восхитил ответ Путина на вопрос про далай-ламу. Журналистка из Калмыкии спросила, нельзя ли буддистам России когда-нибудь в обозримом будущем… всё-таки… А то лама уже старенький, а въезд в Россию ему запрещён.
«У нас не запрещён въезд далай-ламы в Россию», – заспорил Путин. И тут же со своей фирменной ухмылочкой добавил: «Но, тем не менее, мы подумаем».
А потом зачем-то делал вид, что не знает, что происходит в Екатеринбурге, где верующих столкнули лбами со скверующими.
Там люди третий день протестуют, объяснял журналист.
«Протестуют против чего? Они безбожники?»
А ещё Путин рассказывал, как в детстве носил больную соседку с пятого этажа на улицу на руках, потому что в доме не было лифта… А мы умилялись…
Ольга Миронович.
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.